Сумерки опустились на древний город Параллак.
Тем не менее, город не заметил. Суровая зима заставила жителей безостановочно топить печи, и дым из труб и чадных улице костер, накрывал город с мутным серым покрывалом. Поэтому полутьма царила здесь даже в самый солнечный день, скрывая расползающиеся от глухих переулках горы мусора и обшарпанные грязные стены домов.
Долгие дни город бился в агонии – жителей одного за другим уносила чума. Она не щадила ни людей, ни эльфов, ни самого распоследнего бездомных гоблина. Чума пришла внезапно, в разгар зимы, которая раньше никогда не было. Лучшие врачи Параллака ломали голову над причинами появления заболевания, и не один уже сгинул в смрадном братьев костра, для его жертв. Но чума продолжает шествие по застывшим в ужасе улочкам, не делая разницы между нищими и богатыми. В этот раз она была беспощадна ко всем.
Маркус Клобур, глава гильдии песни и городского совета, член пробирался по плохо освещенным улочкам. На их пути, потому что другого слова подобрать не смогли. Когда спокойные улицы Параллака затоплены иностранцев, которым не страшен ни мороз, от которого лопались трубы городского водопровода, не чума, не санитарный кордон вокруг города. Мародеры и могильщики, гоблины, орки и лесная нечисть не таясь шаталась по Параллаку, заставляя его жителей в страхе за свою кожу вжиматься, покрытые сажей стены.
Клобур вспомнил другой Параллак, Параллак своего детства – чистый и красивый, укутанный в яркую зелень. Как это было давно… С тех пор город значительно увеличился в размерах, на берегу реки был открыт торговый порт, которые каждый день приходили сотни кораблей. Порт оброс квартал кабаков и борделей на любой вкус, где всегда царила грязь. Через некоторое время он больше не собирается, и городская стража. На Параллак начали собираться различные толпы, которого здесь отродясь не водилось.
После этого вокруг города нашли залежи железа. Земли сразу искупил Рудный Консорциум Каватийских гномов. Выкорчевав все деревья в районе залежей, гном повернулся Лиландильский лес чудовищной воронки, из которой постоянно приходили грохот камнебойцев и тянулся нескончаемый поток троллей-носильщиков, груженых рудой. Чтобы не возить ее далеко, Консорциум построил несколько заводов, которые начали нещадно дымить. Маркус подозревал, что бургомистру и окончания совета дал на лапу большую взятку, но мелочевку похож на него, просто переехал в сторону. Хотя Маркусу, как и большинство жителей города, гномьи завода не было по душе, потому что их токсичных паров, в городе начали умирать деревья.
Через пару лет, чтобы облегчить ходьбу грузовые суда, на реке построили ворота. В городе сразу же начались проблемы с водопроводом. Почти все фонтаны уже не работает, но зарастающих плохой грязями в коллекторах начал рассчитываться пасюки размером со свиной. После того, как они загрызли два или три золотарей, которые хотят идти в канализацию не осталось.
Но больше всего — раздражали горы мусора, возникавшие в любом месте, стоило только свернуть с центральных проспектов. Совет заботила чистота только те улицы, по которым бургомистр и его родственники-ездили сами. Для чистки остальных уже давно забыли.
Ворье, проститутки, крысы, мусор, курение с контрабандой эльфийским кальяном… Город постепенно превращался в монстра. И, вот, теперь еще и чума.
Маркус там путь к своему древняя друга, торговцу редкими животными Альбертину Лацету. Альбертин жили в центре города, прямо в своей лавке, окруженный ухоженный сад. В ней он каждое лето вывешивал на деревьях клетки с птицами. Но недавно к нему привезли партию удивительных заморских птичек – кенаров. Особенность кенаров есть способность чувствовать приближение людей. Правильно выдрессированный кенар, сидя в подвешенной к двери в клетку, могли бы заранее предупредить хозяина дома о приходе гостей. Птица стало особенно модно среди городских богатеев когда оказалось, что для кенара легко научиться петь некоторые песни. Но, если приложить немного усилий, тогда у каждого гостя птица начал исполнять свою песню. У Альбертина отскока не было от заказов на кенаров, тем не менее, так как по своей природе они умели только twitter, учил исполнение мелодии их Маркус.
К счастью, до дома Лацета ему удалось добраться без происшествий. Маркусу, например, в разделе является слишком незначительным гильдии, охрана не может рассчитывать, поэтому пришлось полагаться только на удачу. Особенно сейчас, когда прибившиеся к Параллак банды совсем распоясались. Центральная площадь, на которой стоял дом Альбертина, было самым безопасным местом в городе, потому что прямо напротив его дома располагалась ратуша. Приближаясь к магазинчику, закрытый из-за чумы, Маркус почувствовал электрическое потрескивание, от которого волосы на голове у него зашевелились. Ого, подумал он, даже Альбертин раскошелился на охранные чары, для дома. Раньше так о нем не водилось. Ясно, что заклинание настроен, друзей Лацета, и Маркус пошел без проблем.
Стоило ему приблизиться к порогу, из-за чего ей был нестройный чирикающий хор. распахнулась Дверь, и появился Альбертин, укутанный в шерстяной халат. Лицо его было страдальчески перекошено.
— Входи скорее, а то эти маленькие монстры меня доконают! – он втащил Маркус внутри.
Когда Маркус переступил порог, какофония стихла. Альбертин спокойно вздохнул и поправил съехавшие на кончик носа очки. Те, которые на пол-седой бороде торчало несколько перьев фантастических цветов.
Сделав шаг, Маркус чувствовал себя штанине кому-то цепкие коготки. Опустив глаза, он наткнулся на внимательный взгляд стоит на задних лапах ласки.
— Привет Шнырек, — поздоровался Маркус с дорогой и Альбертина.
Магазин редких животных одновременно служил в Альбертину в прихожей и гостиной. Он был весь уставлен клетками, в которых ворочались, спали, раскачивались вниз головой, сопели, хрюкали, мурлыкали удивительные существа со всего мира. Магазин пропах сотни обитавших здесь живых существ, но это был запах ухоженных, здоровых животных. Маркус вспоминает, как однажды в город забрел бродячий цирк. Узкие и темные клетки его зверинца выдает кошмарную вонь… на следующий день после приезда, все клетки были пусты, но владелец цирка труппа, и вдруг побежал от Параллака. Конечно, трейдер экзотических животных, вряд ли могли послужить причиной для полета, но через несколько дней после того Альбертин ходил страшно довольный.
Все свободное пространство между ячейками, занимали горшки с красивыми растениями и цветами. Комната была наполнена щебетом. Птица клетки висит на ветках вечнозеленого дерева, которое Альбертин ухитрился расти прямо посреди магазина. Но в дубовом прилавке стояла открытая площадка, от двери, в которой торчала страшненькая мордочка казарского нетопыря с яростно прищуренными глазами.
Но самое главное – здесь царила почти летнее тепло, которое так необходимо для обитателей лавки Альбертина.
— Будь добр, посиди минуту, — спросил — Альбертин. – Я только закончу с нетопырем.
— И что с ней не так?
Нетопырь немигающими глазами-бусинами уставился на Маркуса, пристроившегося на плетеном кресле под деревом. Припомнив, страшные истории, которыми его потчевали в детстве, Маркус невольно поежился. А ну как зверюга набросится на него и пытается высосать кровь? Говорят, много лет назад залетный нетопырь покусал города мальчишку, и он в погоне за всем кварталом с осиновым колом, потому что он загрыз всю свою семью. Не так, что Маркус продолжал в это верить, но нетопырей побаивался. Тем более, что этот был размером с откормленную курицу.
— Бедный Филипп решил лететь, — Альбертин открыл шкафчик и достал из него несколько склянок с разноцветными порошками. – К сожалению, подзабыв, что в день, когда он, мягко говоря, подслеповат. И в результате мы имеем сломанное крыло.
— Вот как…
Упрямый прищур подслеповатого Филиппа сразу же приобрел комический оттенок.
Альбертин отмерил ложкой несколько порций порошка и ссыпал их в контейнер.
— Что происходит в городе? – спросил он, нарушая получившуюся смесь. – Совет решил что-то для уборки улиц?
— Уборка улиц? Альбертин, очнись! В городе чума!
Альбертин приспустил очки и внимательно посмотрел на друга.
— Ты считаешь, что эти вещи не связаны? – спросил он после паузы.
— Как?
Альбертин вздохнул.
— Ну что ж, кажется, пришло время нам поговорить.
Он отложил соответствующую ложечку в сторону, склонившись над плошкой и прошептал несколько слов. Смесь полыхнула оранжевым пламенем, и из чаши поднялось прозрачное облако. По мановению руки, Альбертина это поплыло к нетопырю и окутало. На мордочке Филиппа появилось довольное выражение.
— Ну вот, теперь час сна и крыло будет как новое.
Маркус ошалело уставился на друга.
— Тебе никогда не говорил, что увлекаешься магией.
— Но ты никогда об этом не спрашивал, — подмигнул ему Альбертин. – Кроме того, я давно уже не практикующий маг.
— Но вокруг дома, это… это и есть твое?
— Ага, — Альбертин кивнул.
Ответ немного — именно. Магическую защиту, вряд ли заставит деревни маг-целитель. Здесь необходимы знания в высших учебных…
Убрав посуду-стекляшки, Альбертин сел в кресло напротив Маркуса. Шнырек сразу забрался ему на плечи и ловко прикинулся воротником. Выдается он только работать по сторонам глазенки.
— Как ты думаешь, Маркус, сколько лет Параллаку?
— Не знаю, — пожал плечами менестрель. – Говорят, это один из первых городов в Колибрии. Или кто теперь упомнит? Архив-то сгорел еще двести лет назад.
— Ага, ну конечно. И как он возник, ты тоже не знаешь?
— Как возникла, как возникла? Как в городе происходит – пришли люди, построили город и живут в нем.
-Хм-м, — Альбертин нахмурился.
Достав из кармана пальто трубку, он задумчиво набил ее душистым табаком и закурил.
— Чай? – спросил он у Маркуса.
— Да, было бы неплохо, — передернуло, когда воспоминания о улице на острове.
Альбертин исчез на кухне и загремел там посудой.
Пока закипала вода, Маркус еще раз проверил, интерьер владельца. Странно, но не характерны для магов побрякушек здесь не было. Ни до, ни тиглей, ни на работе мелки для пентаграмм, ни даже самого завалящего гримуара. Вокруг громоздились только широкие ячейки, которые занимаются своими делами зверьем, да сумки с зарубежных кормов. Вот, пожалуй, нетопырь Филипп вытащил на спутника мага, но, насколько я помню, Маркус, спутниковое заводили себе только ведьмы, да и то это были либо сову или кошку. Странно.
Альбертин вернулся с кружками и пузатым медным чайником, пускающим ароматный травяной пар. Менестрель ухватился за горячую кружку, мгновенно пропитавшую тепло окостеневшие пальцы.
— Знаешь, Маркус, этот город возник, благодаря мне, — начал Альбертин.
Если бы Альбертин признался, что он действительно хорошо заточенный тролль, Маркус удивился бы меньше.
— Т-то есть как это? – он пробормотал. – А благодаря тебе? Подожди-ка… ратуши в холле висит гобелен со сценой основания города… Не может быть! Ты Альбертин Основатель?!
— Да, мой друг. Но я уже много лет без работы. Параллак – одна из первых моих городов.
Маркус от неожиданности почти выпустила кружку.
— Жаль, но жители Параллака забыли, как он появился. На Колибрии уже много лет не новый мага-основателя. И поэтому в ней не появилось ни одного нового города.
Но Альбертин прав, Колибрии, в последние пару сотен лет не построено ни одного города.
— Но почему? – спросил Маркус.
— В городе, мой друг, не появляются сами по себе. Его воспитывали отцы-Основатели, воспитывающие долгие годы, пока они не окрепнут и становятся самостоятельны настолько, чтобы маг-основатель может его покинуть. Тогда город начинает жить самостоятельно.
— Погоди-погоди, как это растет? Ты хочешь сказать, что город – ЖИВОЙ?!
Альбертин усмехнулся и выпустил колечко дыма.
— А как ты думал? Почему, по вашему мнению, отойдя от дела, я взялся за этот магазин? Я использовал, чтобы возиться с животными. Каждый город в нашей земле – это зверь. Дома – это его тело, его улицы – кровеносные сосуды, леса и парки – легкие, но и люди – их хозяева. Сначала в том месте, где сейчас раскинулся Параллак, появилась одна крохотная башня и несколько водопроводных труб. С течением времени город рос, прокладывал первые улицы, но люди, кроме меня, там не было. Первые жители пришли на сотни лет позже, и начал достраивать Параллак сами. С течением времени город становится сложный организм, связанных с жителями города.
— Как волшебник-основатель?
— Маг-основатель только заботится о растущих городов и следят, чтобы все было правильно. Затем он оставляет ее жителей.
Маркус отпил дымящегося чая. В то, что он сказал Альбертин, поверить было трудно. Но на сумасшедшего он не похож. И тем не менее-Маркус спросил:
— Ну, хорошо, я верю тебе, что наш город живой. Только при чем здесь уборка улиц? Не спорю, меня мусора ужасно раздражает, но Параллаке и без того проблем – пасюки, чума, мародеры…
— Королевские врачи не нашли причины для несчастья?
Маркус отрицательно покачал головой.
— Хорошо, я вас уверяю, и не найдет. Не там ищут. Эту чуму разносят не пасюки, а не птицы и не насекомые. У нее больное город.
— Что?!
— Маркус, представьте себе, что вы держите дома собаку. Но не ухаживаешь за ним, не моешь, кормишь как попало и не болтаться по всем окрестным помойкам. Что же это все закончится? Собака будет вечно грязный, с полной всякой дрянью желудок, а главное — будет опасен для тебя. Знаешь ли ты, что происходит с собакой, когда он заражен бешенством?
— Я видел, представить себе.
— А я видел, что происходит с городом, заражен бешенством. Я не хотел бы тебе рассказывать, что случилось с его жителями.
— Так у нас что, город э-э… подхватил бешенство?
— Спасибо всем богам, нет. Он, образно говоря, только то, что вам чумных блох. Но разве этого мало?
За окном раздались заунывные крики возчика гильдии могильщиков. Мимо дома Лацета проследовала груженая промороженными телами жертв чумы коляски. Его сопровождал отряд гвардии с укрытыми меховыми масками лицами.
— Что нам делать? – Маркус вздохнул.
— Что делать, когда кто-то болен? Лечит.
— Но, предположим, что гильдия целителей знает, как лечить людей или лошади… Но, как вылечить город?
— Так же, как лечат больных животных. Во-первых, и устранить причину болезни.
— Мусор?
— Не только. Город курс уже давно и чума-это лишь проявление кризиса. Но для восстановления нужен хотя бы толчок. Уборка строительного мусора, может служить как хорошее начало.
Маркус думал.
— Стоит ли нам рассчитывать на помощь совета? Альбертин, ты ведь можешь поговорить с ними! Они внимание к тебе, если рассказать, кто ты!
Затянувшись из трубки, Альбертин покачал головой.
— Совет нам не поможет. Я знаю, как Консорциум гномов завоевал земли Лиландили. Люди из совета одержим только одним – желанием прибыли. Если в результате ущерб городу ваш кошелек будет набит золотом до конца, они, не моргнув глазом, идут на это. И, кроме того,… У членов совета есть животные?
— Собаки, кошки… Лошади в конюшнях.
— Ты был дома? Как они с ними обращаются?
Маркус вспомнил. Эйдель Рукер, глава гильдии торговцев, какое-то время держал дома целую свору собак. То псовая охота вошла в моду. Но, с исчезновением Лиландильского леса, охотиться стало негде. Собак сначала кормили объедками со стола, а потом, когда они надоели Эйделю своим лаем, вышвырнули на улицу…
— Вряд ли эти люди будут заботиться о больной кошки, Маркус. И тем более за больным городом.
— А ты?! Ты же маг-основатель! Делай что-нибудь!
Альбертин развел руками и выпустил колечко дыма.
— К сожалению, я дал жизнь этому городу, но я не могу их спасти. Это слишком большой для меня.
Маркус побледнел.
— Маркус, город надо приводить в порядок. Нужно начать по крайней мере с чем-то маленьким. Начать лечение. Что, по вашему мнению, больше всего любят возиться с животными?
Перед мысленным взором менестреля предстало лето. Зеленые деревья вокруг дома Альбертина, и группки щебечущих детей, которые дают животные из магазина на свежий воздух, собирает изгородь для кроликов, бегущих с кормом, чистки клетки…
— Правильно, Маркус, дети. Это удивительно, но город может помочь детям. Надо только сделать так, чтобы они захотели прийти ему на помощь.
— Но как?
— Вот поэтому мне нужен ты, глава гильдии менестрелей. Считаю, что совет сильно ошибается, не принимая во внимание возможности твоей гильдии, ведь так?
Внутри менестреля начала расправлять крылья, старательно упрятанная гордость.
— Родители не выпустят детей на улице. Все боятся чумы и мародеров.
В густой бороде Альбертина мелькнула улыбка.
— Ты видел хотя бы одну чумы инфицированных детей? Наш город болен, но еще не впал в безумие. Чума не тронет детей. А что касается мародеров, то, насколько я помню, в Школе изящной словесности и гармонии песни учит не только искусство развлечения публики.
Это правда. Маркус нашел скрывающуюся под толстым куртка рапиру. В его глазах затеплилась надежда.
— Я все понял! – он вскочил с места. – Завтра… Нет, сегодня, я соберу людей!
Не договорив, Маркус стремительно вылетел за дверь. О кенарах он вспомнил. Пробегая по съежившимся от холода захламленным улицам Параллака, он в первый раз после многих месяцев, даже не подумал прижаться к стене.
На следующее утро после разговора с Маркусом, Альбертин проснулась от доносящейся с улицы незатейливой, бодрой мелодии. Шнырек уже торчал у окна, навострив уши. Альбертин набросил на плечи халат и открыл окно. В комнату ворвался он немного вразнобой музыка. Удивительно, но дым над городом рассеялся, и на улице царил ясный зимний день. На площади собралось много детей, с которыми возвышались разодетые в праздничные костюмы менестрели. Дети пришли с лопатами, вениками, граблями и даже тачками. В толпе были побеги люди, гномы, эльфы, даже неуверенно жмущиеся друг к другу крошка-гоблин, закутанные в теплые вещи, вплоть до самых кончиков острых зеленых ушей.
Альбертин спустился вниз, переоделся в уличную одежду и достал из хранилища широкую лопату для чистки снега. Ласка крутилась у него под ногами, норовя поймать край тулупа.
— Так, Шнырек, — Альбертин поймал зверька за шкирку и посадил себе на плечо. – Пойдем, поухаживаем за нашим зверем.
На улице дети с радостными воплями бросились к нему. Между вышагивал Маркус и члены гильдии песен. Те из них, которые не развлекают детей, явно сверкали обнаженными клинками.
— Господи Лацет, — мельника сын Герберт Крючок, заводила местных хулиганов, которые из толпы. – Откуда мы начнем?
Ну, думаю, Альбертин, сколько на этот раз времени потребуется родителям, чтобы они стремились за своих детей?
